Юрий Иванов

КАРТОШКА

Запад СССР. Осень 1943 года. Пасмурное тусклое утро. Из нависших низких туч срывается мелкий моросящий дождь. Грунтовая дорога, идущая вдоль густого леса изгрызена гусеницами танков. В глубоких колеях стоит вода. Дорога делает поворот и врезается в картофельное поле, густо покрытое ботвой, - видно, что его давно забросили, а картофель год за годом разрастается. От дороги, идущей через поле, осталась лишь узкая полоска. С дальнего конца поля доносится гул мотора. Появляется немецкий грузовик, - в кабине двое солдат-водитель и офицер, в кузове – еще один в форме летчика. Машина прыгает на ухабах, проваливается в вязкую жижу, выбирается и снова зарывается в грязь. Буксует. Выскочив из ловушки, грузовик устремляется на заросшую тропу. Ветром раздувает ботву, среди которой табличка на немецком «Ahtung! Minen!» Под колеса попадаются картофельные клубни. Преодолев метров пятьдесят, колесо машины наезжает на мину… Раздается взрыв. Грузовик взлетает на воздух. Кабину охватывает пламенем, а взрывная волна выбрасывает человека из кузова в поле. ЗТМ.

Из колеи со стороны леса в поле летит камень. За ним другой, еще и еще... Падение очередного камня заканчивается взрывом. Во все стороны летят комья земли, ботва. Из кустов выбегает трое детей: двое мальчиков и девочка лет 8-10. Все одеты в одежду, перекроенную из взрослой. Самый маленький перепрыгивает через канавы и бросается к полю.

- Валька, Петька, сюда! – кричит он, подбирает с земли картофелину. – Вот... – показывает добычу. – Тут еще есть!

Дети бросаются к нему, подбирают выброшенную взрывом картошку.

С набитыми карманами дети поворачивают к лесу и… замирают. Из леса молча появляется женщина, не спеша, подходит к самому старшему, отвешивает ему затрещину:

- Я что тебе говорила! Чтобы близко вашего духа здесь не было! Ты понял?

Мальчишка молчит.

- Вы меня поняли? – обращается женщина к остальным детям.

Те, опешив, молча стоят на месте.

- Домой! Бегом! – срывающимся голосом кричит женщина.

Дети убегают, а женщина смотрит в поле, замечает вдалеке обгоревший остов грузовика. До ее слуха доносится перезвон колокольчика. Она поворачивается, чтобы уйти, замечает под ногами картофелину, поднимает ее и кладет в карман.

Миновав небольшую рыжую рощицу, дорога вывела женщину к деревне. Большие закопченные печи с обвалившимися кое-где трубами напоминают неуклюжие речные буксиры. Все вокруг усыпано головешками, словно печи повыплевывали их из своего нутра.

Женщина идет мимо развалин.

- Еремеевы… Костюковы… Глызины… Беликовы… - чуть слышно шепчет она.

Угли хрустят под ногами.

Впереди вырастает бревенчатый дом, обугленный, но целый. И забор целый. Почти… Женщина подходит ближе. В плохо оттертом от копоти треснувшем окне она замечает младшего мальчика. Увидев мать, он быстро скрывается.

Женщина поднимается на крыльцо и вдруг слышит стон, доносящийся со стороны сарая. Она замирает на мгновение, затем с опаской идет на стон, по дороге прихватывает лопату.

За сараем в опавшей листве лежит мужчина в летной немецкой форме, он в беспамятстве, стонет, что-то произносит на немецком.

Флэшбек. Звучит немецкая речь. Гитлеровцы поджигают деревню. Крики, автоматные очереди…

Рука женщины сжимает черенок лопаты. В голове продолжают звучать крики людей, немецкая речь… Женщина замахивается лопатой на немца. В этот момент из-за сарая появляются дети, окликают ее: «Мама!» Женщина вздрагивает и выпускает из рук лопату.

- Что смотрите? – немного придя в себя, говорит она. – Помогайте.

Она делает попытки поднять немца. У нее не хватает сил.

- Ма, кто это? – спрашивает старший мальчик.

- Помогай, говорю…

- Ма, это же фриц! – в растерянности говорит самый маленький.

- Сама вижу!

- А куда его? – произносит девочка.

- Не знаю.

ЗТМ.

Сон женщины. Ранее утро. Картофельное поле. Над полем легкая дымка тумана. Солнце еще не встало. Женщина стоит в ночной рубашке, смотрит вдаль. На другом конце поля из дымки возникает мужской силуэт в форме солдата Советской Армии.

- Виктор! – шепчет женщина.

Она опускает глаза. В ее руках письмо-извещение. Видны строки: «Ваш муж… пал смертью храбрых…»

Мужчина идет по полю к ней.

Женщина в отчаянии кричит ему:

«Витенька! Нельзя! Стой!»

Поле затягивается густым туманом, пряча мужчину от взгляда женщины. Откуда-то доносится звон колокольчика.

Женщина открывает глаза.

Ночь. Немец лежит на лавке. С печки дети смотрят на него. Проснувшись, немец сталкивается с детьми взглядом. Дети за занавеской скрываются от него. Немец закрывает глаза. Женщина решительно встает с кровати, подходит к немцу, почти спихивает его с лавки: «Уходи! Слышишь? Уходи!» Показывает на дверь. Немец кивает, с трудом поднимается и идет к двери. Женщина подпихивает его, закрывает за ним дверь, запирает на щеколду и подумав, подпирает поленом. Дети из-за занавески смотрят на действия матери.

Она замечает их, сердито шикает:

- Спать!

- А куда он? – спрашивает девочка.

- Спать, говорю!

Утро. Женщина выходит на крыльцо. Перед крыльцом на земле лежит немец. ЗТМ.

День. Двор перед домом. Девочка и младший мальчик носят дрова в поленницу. Старший мальчик и немец на козлах пилят бревно. Из-за дома с тазиком появляется женщина, развешивает белье. Издалека раздается звон колокольчика.

Вечер. Дом. За столом сидят дети и немец. Мать возится около печи. Где-то вдалеке звучит колокольчик. Старший мальчик под столом достает из кармана картофелину, передает сестре, та – младшему мальчику, а тот, не зная, куда деть картошку, передает ее немцу. Немец кладет ее на стол. Женщина поворачивается с чугунком, ставит на стол, видит небольшую горку картошки перед немцем.

- Опять ходили? – напускается она на детей.

- Мам, но ты же сама… - начинает старший.

- Мы же видели, - поддерживает девочка.

- Что видели?

- Как ты за картошкой на поле ходишь! – закончил младший.

- А что делать? И так еды не хватает, так этот еще свалился на нашу голову…

Немец, словно поняв, о чем идет речь, поднимается и, надев куртку, выходит из дома.

Ночь. Дом. Горит лампа. За столом перед лампой сидит женщина, перед ней разложены письма-треугольники. Она спит.

Сон женщины. Ранее утро. Картофельное поле. Над полем легкая дымка тумана. Солнце еще не встало. Женщина стоит в ночной рубашке, смотрит вдаль. На другом конце поля из дымки возникает мужской силуэт в форме солдата Советской Армии.

Мужчина идет по полю к ней.

Женщина в отчаянии кричит ему:

«Витенька! Нельзя! Стой!»

Раздается приглушенный, далекий взрыв.

Женщина просыпается.

Дети на печке тоже проснулись.

- Мам, где это?

- На поле. Спите.

Лампа в окне угасает и вот, она совсем затухает.

Издалека раздается звон колокольчика. Он приближается, нарастает.

Стук в окно. Женщина зажигает лампу, открывает дверь.

На пороге, весь в крови стоит немец. Женщина в ужасе вскрикивает. Немец поднимается на пару ступенек. Становится видно, что на его плечах туша козы. Колокольчик болтается на шее животного и позванивает.

День. В деревню входит колонна советских солдат.

Двор. Немец в деревенской рубахе колет дрова. Дети ему помогают. Замечая русских, немец на миг замирает, но тут же берет себя в руки и продолжает работу.

Четверо солдат входят в дом.

- Здравствуй, хозяйка.

- Ой, родненькие! – женщина бросается на шею одному из солдат.

*****

Стол заставлен солдатским пайком: хлеб, тушенка, фляжки…

Солдаты говорят женщине:

- Позвала бы ты своего мужика-то.

- Глухонемой он, что ли? Его сержант звал, а он – ноль внимания.

В этот момент открывается дверь и входит немец в форме летчика.

Солдаты кидаются за оружием.

Крыльцо. Из дома выводят немца. Дети смотрят из-за сарая. Женщина наблюдает через окно. Немец видит висящий над крыльцом колокольчик, снимает его, не оглядываясь, следует за солдатами. В руке болтается и позванивает колокольчик. Солдаты скрываются из вида. Колокольчик отдаляется и постепенно затихает. ЗТМ.