ГЛАВА 4.

В зале ожидания аэропорта на стене работал телевизор. Крутили рекламу кофе. Пожилой латинос заразительно прихлебывал из чашки и приглашал зрителя составить ему компанию.

Катя с сыном подошли к кассам.

- Добрый день. Я билеты заказывала на сегодняшний рейс до Парижа, - заглядывая в одно из окошек, сказала она.

- Одну минуточку, сейчас посмотрю, - ответила ей кассир, полноватая женщина лет пятидесяти. - Пожалуйста, ваши паспорта.

Катя передала документы в окошко, и в этот момент мальчик потянул мать за платье.

- Бодя, не мешай маме! – попросила Катя. - Я билеты сейчас у тети возьму и мы пойдем.

Но ребенок был настойчив.

- Ну что еще? – не выдержала женщина.

Она повернулась к сыну и обмерла, глядя в направлении, куда указывал ребенок.

В дверях аэропорта с перебинтованной головой стоял Алик. Рядом с ним возвышались два дюжих молодца. В руках одного из них была фотография в рамке. Катя не могла ее не узнать. Когда-то в период ухаживания эту рамку сделал сам Алик, наверное, единственное, что он создал своими руками. Наметанным глазом, словно прожектором, добры молодцы шарили по залу, выискивая... Катя знала, кого.

Скрываясь от них, она поспешно склонилась к окошку кассы:

- Извините, мы чуть позже подойдем, - забубнила она скороговоркой. - Ребенку срочно нужно в туалет…

Кассир не успела ответить, а Катя уже бросилась прочь, крепко держа в одной руке сумку, в другой – ручонку сына.

Над окошком кассы нависли три дородных физиономии.

- Здорово, мамаша, - открыла рот одна из них, бритоголовая с узким лбом – первый спутник Алика. - Слышь, мамаша, вот этих двоих не видела?

Он попытался просунуть в окошко фотографию в рамке, но столкнулся с непреодолимой проблемой: размер окна не позволял это сделать. Тогда он приложил фотографию к стеклу перегородки.

Со снимка на кассира весело смотрели Катя и Бодя. Не узнать их было невозможно.

- Государственные преступники! – пояснил Алик. - Пытаются удрать в Париж.

Сохраняя невозмутимое спокойствие, кассир перевела взгляд с фотографии на физиономии мужчин и задвинула документы Кати и ребенка поглубже под стойку, туда, где лежал недочитанный томик детективного романа. Эти трое, отирающиеся по ту сторону кассы, не знали, что судьба столкнула их не просто с начитанным человеком. Домашняя библиотека этой женщины насчитывала несколько тысяч книг любимого ею криминально-детективного жанра. Она увлеклась им после того, как ее дети переехали в другой дом, и в связи с образовавшимся одиночеством пришло слишком много свободного времени, которое она заполнила Сименоном, Чейзом, Марининой, Конан Дойлем, Шелдоном и Донцовой. Сейчас, видя перед собой настоящих бандитов, она знала, как вести себя и что делать.

- Как же, видела! – невозмутимо ответила она. - Рейс AF-2245 до Парижа. Ой, батюшки, да они, наверное, уже на посадку пошли.

- Во-во, и нам туда очень надо! – обрадовались спутники Алика.

Кассир улыбнулась и протянула руку:

- Ваши паспорта.

Из-за большой кадки, в которой росла пальма, возникла голова Кати.

Она проводила взглядом троицу спешащую к месту регистрации и, не упуская мужчин их из виду, припустила к кассам.

Склонившись над окошечком Катя быстро зашептала:

- Извините, я вернулась. Так что насчет билетов?

Женщина-кассир, не поднимая на собеседницу глаз, хладнокровно спросила:

- Этот, забинтованный, ваш муж? – и пристально посмотрела на Катю. - Это вы его так?

Кате очень сильно захотелось соврать, но из нее предательски вырвалось:

- А откуда?..

Кассир поднялась со стула, приблизила лицо к окошку и, водрузив на нос очки в роговой оправе, окинула, словно рентгеновским взором Бодю.

- Женская интуиция, - сказала она растерянной Кате и расплылась в улыбке. – Ребенок на него похож! А этих, - она указала в сторону, где все еще шла регистрация на рейс. - Их я отправила в Париж. Они не оставили мне выбора. Ваш муж знал пункт назначения… - и шепотом добавила. - Вам туда нельзя.

Катя попыталась возразить, но сметливая кассирша ее опередила:

- Вот до Брюсселя, - сказала она, протягивая заранее оформленные билеты. - Я уже все сделала. Самый ближайший рейс.

Катя плюхнулась на клетчатую сумку и, всхлипнув, пожаловалась:

- Но мне надо… У меня ребенок нуждается в лечении. Нам надо к доктору в Париж.

- Ничего, от Бельгии до Франции рукой подать, - поспешила успокоить ее женщина. - Потом еще спасибо скажете, что в лапы к ним не попали. Удачного вам полета, - она подмигнула Боде, которого Катя уже тащила прочь от касс, и, проводив их взглядом, опустила на окне жалюзи, закрыв кассу на обеденный перерыв. Не терпелось узнать, кто был убийцей на банкете баронессы Фольфранг.

Устроившись в пассажирском кресле самолета, Алик блаженно закрыл глаза. Два дюжих молодца заняли места по обе стороны от него.

- Наконец-то! – удовлетворенно произнес мужчина. - Теперь-то она за все ответит, расплатится по полной! Она еще пожалеет, что подняла руку на родного мужа! – грозился Алик.

Он потер ушибленную голову и, наткнувшись на шишку, взвыл, но не столько от нестерпимой боли, сколько от обиды, что его смогла провести женщина. Его собственная женушка!

- Ты главное про оплату нашей бескорыстной дружбы не забудь, - прервав ход мыслей Алика, подал голос один из его спутников, сидящий у окна.

С другой стороны, осклабив рот и блеснув золотыми фиксами, второй молодец больно ткнул Алика в бок:

- А то мы и обидеться можем.

Алик сделал над собой усилие и улыбнулся:

- Само собой! – заверил он. - Как деньги отнимем, я тут же с вами рассчитаюсь. Ведь дружба дороже всего.

- Вот это правильно! – молодцы одобрительно хлопнули его по плечу – каждый со своей стороны.

Алик невольно крякнул.

Толкая перед собой тележку с прохладительными напитками, по проходу плыла стюардесса. Ее точеная фигурка и пышный бюст не остались без внимания молодцов.

- Цыпа моя! – протянул к ней руки один из них. - Сообрази нам чего-нибудь выпить и… - Молодец недвусмысленно потянул к бортпроводнице руки.

Стюардесса быстро сунула ему в обе ладони стаканы с минералкой, пресекая тем самым все попытки дотронуться до себя.

Молодец передал воду Алику и достал из кармана фото в рамке.

- Посмотри-ка среди пассажиров вот этих, - велел он.

- Изменники родины! – зло вставил Алик.

Второй молодец что-то промычал.

Девушка бросила взгляд на фотографию. Со снимка, держа на руках Бодю, ей улыбалась Катя. Девушка кивнула головой и покатила дальше. Сделав несколько шагов, она обернулась на троицу и выразительно покрутила пальцем у виска.

Катя пристроилась к длинному хвосту очереди на таможенный досмотр.

Впереди нее маячила дородная дама в дорогой шубе (это летом-то!) и с серебристым кубком, который она прижимала к сердцу.

Пощупав шубу дородной дамы, Бодя обратился к Кате:

- Мама, куда летит эта тетя? На Северный полюс или на Южный? – и сам себе ответил. – На южный, там холоднее.

Катя улыбнулась рассудительности сына.

Двое таможенников, пожилой и молодой, медленно и дотошно осматривали вещи пассажиров.

Молодой обратился к даме, указывая на кубок:

- А что у вас там?

- Это фамильная реликвия, - кривя губы, ответила дама.

Глаза таможенника превратились в щелочки:

- Драгоценности? Камни, золото?

Дама фыркнула и смерила таможенника презрительным взглядом сверху вниз:

- Это больше, чем золото! Это прах моего предка!

Ее тон ничуть не смутил таможенника:

- Прах, так прах. Давайте на проверку.

Он взял кубок из ее рук и передал пожилому напарнику.

- Вы мне не верите? – вскипела дама. - Да как вы смеете? Тревожить прах моего прапрапрадедушки? Вы вандал!

Пожилой таможенник быстро просканировал кубок и передал его даме:

- Все в порядке, проходите.

Продолжая возмущаться, дама поплыла к месту посадки.

У нее зазвонил телефон, и до Кати долетели обрывки фраз:

- Да, мой котик, я достала. Практически в воздухе. У меня большая культурная программа. Позвоню из Брюсселя.

Тем временем таможенники тихонько переговаривались.

- Обрати внимание вон на ту женщину с ребенком, - молодой незаметно кивнул на Катю. - Нервничает. Оглядывается все время. И, главное, сумку свою из рук не выпускает. А сумка-то тяжелая. Определенно подозрительная особа.

Пожилой таможенник тяжело вздохнул:

- У тебя, Сереня, все подозрительные: то старушку в провозе оружия подозревал, то бриллианты в детской соске с молоком разыскивал… А помнишь тот случай с банкой огурцов?

Молодой слегка смутился, но был тверд:

- Там могли быть наркотики. Между прочим, бдительность еще никому не помешала. А тут – нутром чувствую!..

Очередь подошла к Кате.

- Добрый день!- рассматривая сумку, поздоровался молодой таможенник.

- Поставьте, пожалуйста ваши вещи вот сюда, - попросил пожилой. - Да что вы так волнуетесь? Это всего лишь формальность, - заверил он.

Таможенники помогли Кате водрузить сумку на транспортер рентгеновского аппарата. Лента дернулась, увозя сумку в свою темную утробу.

- Мама, - подал голос Бодя. – Можно мне померить дядину фуражку?

- Не положено, - грубо ответил молодой «дядя» и прильнул к монитору, ожидая подтверждения своих слов.

Бодя обиженно надул губы.

Монитор несколько раз моргнул и погас. Дорожка замерла.

- Тьфу ты! Опять поломался!- расстроено процедил молодой.

Пожилой таможенник взял телефон и принялся набирать номер.

- У нас тут небольшое ЧП, - пожаловался он невидимому собеседнику. – Пришлите ремонтника, - попросил он и повесил трубку на рычаг.

Молодой таможенник поставил Катину сумку перед собой. Открыл. Его лицо внезапно зарделось. На самом верху сумки лежало кружевное женское белье. Смутившийся таможенник поспешно застегнул молнию и поставил сумку перед женщиной.

ГЛАВА 5.

Из динамика в салоне самолета зазвучал голос бортпроводницы:

- Пожалуйста, пристегните ремни…

Вскоре возникла и она сама, следуя меж сидений с очередной порцией угощений. На сей раз это были конфеты.

Неожиданно на бедро бортпроводницы легла широкая теплая ладонь:

- Ну что, цыпа?

Стюардесса смерила добра молодца снисходительным взглядом, от которого тот немедленно отдернул руку.

- Вы знаете, таких пассажиров на борту нет, - сообщила девушка, намереваясь продолжить движение.

- Как это нет? – вспыхнул Алик. - Это рейс AF-2245?

- Именно.

- Ну, тогда они просто обязаны здесь быть!

Стюардесса, не смотря на молодость, лишний раз убедилась, что главная трудность ее профессии не в постоянной опасности и физических нагрузках. Самое тяжелое – это люди и общение с ними. Дай Бог терпения!

Она мысленно досчитала до десяти, после чего ответила:

- И, тем не менее, факт остается фактом.

Ее спокойствие взбесило Алика. Он подпрыгнул на месте, как ужаленный:

- Ты с ними заодно! Сколько они тебе заплатили?!

«…Три, четыре, пять… - считала про себя бортпроводница. – …девять, десять». Теперь она готова продолжить разговор.

Стюардесса заботливо заглянула в глаза Алика:

- Вы сумасшедший?

Тот заерзал, отстегивая ремень:

- Мы сейчас сами проверим!

Защелка никак не поддавалась, подогревая злость. Наконец Алику удалось освободиться от ремня безопасности. Два дюжих молодца последовали его примеру.

Едва вскочив, они были пригвождены к месту окриком стюардессы:

- Сядьте на места! Мы взлетаем! – она буравила их ледяным взглядом. - Вы действительно сумасшедшие! Все трое! Сидеть!!! – рявкнула она.

Опешив от такого напора, троица шлепнулась обратно на сиденья.

А в это время в самолете, следующем рейсом до Брюсселя, пассажиры ожидали взлета.

Рядом с дородной дамочкой мирно похрапывал лилипут.

- Везет же людям, - хмыкнула она, поглядывая на своего соседа. - Заснул в Москве, проснется в Брюсселе. Ни хлопот, ни забот.

В ответ лилипут сладко причмокнул и повернулся на другой бок.

Два самолета, Брюссельский и Парижский, одновременно вырулили на взлетные полосы, разогнались и, плавно оторвавшись от земли, устремились в небо.

Остановив передвижной столик напротив Кати, девушка-стюардесса поинтересовалась:

- Вы что-нибудь хотите? Кофе, бутерброды? Может быть, конфетку для вашего ребенка?

Бодя, оторвавшись от иллюминатора, с серьезным видом произнес:

- Конфетку! – он требовательно протянул руку.

Катя неловко протиснула руку к подносу с конфетами и зачерпнула целую горсть.

- Извините, - смущенно сказала она бортпроводнице. - Бодя очень любит конфеты…

- Ничего, я вас понимаю, - отозвалась та и двинулась дальше по салону, толкая перед собой столик.

Мальчик, отвернувшись к иллюминатору, сосредоточенно уничтожал конфеты.

Стюардесса с подносом вошла в кабину пилотов.

- У меня все в порядке, - сказала она экипажу. - А как у вас?

Взглянув на пилотов, сидящих в наушниках, подал голос бортинженер:

- Взлетели мы, слава Богу, благополучно. Теперь главное – долететь. А если еще и приземлимся… - среди служащих гражданской авиации о его чувстве юмора ходили легенды.

Бортпроводница скосила глаза на его место, сплошь увешанное маленькими бумажными иконами различных святых и угодников.

Бортинженер, уловив ее замешательство, незаметно схватил с подноса конфетку, сунул ее в карман и хихикнул:

- Да ладно, Светик. Шутка! Как говорится – ни пуха, ни пера?

Светик надула губки и вышла в салон.

- К черту, к черту, к черту всё! – пыхтел Алик в салоне самолета, следующего в Париж.

Он с тоской поглядел через иллюминатор на уплывающую вниз землю и заскулил от бессилия.

Бодя, проглотив последнюю конфетку, ткнул пальцем в иллюминатор на море облаков:

- Мам, гляди, как красиво!

Обхватив руками забинтованную голову, Алик раскачивался и негромко бормотал:

- Думай, Алик, думай, дорогой! – казалось, он совершает какой-то обряд или медитирует.

Два дюжих молодца с сочувствием смотрели на его терзания.

Вдруг Алик встрепенулся:

- Я знаю! Она… Она…

Он сорвался со своего места и кинулся вдоль салона, заглядывая в лица пассажиров.

- Чо ты ищешь? - окликнул его первый из молодцов, разговорчивый. - Тебе же сказали, их здесь нет.

Но в этот момент Алик злорадно вцепился в спинку одного из сидений.

- Ага! Какая встреча! Катенька!

С этими словами мужчина нежно запустил руку в волосы дремавшей дамы.

- Я тебя разоблачил! – он с ненавистью дернул за пышные пряди.

Дама проснулась и вскрикнула:

- Ой! Что такое?!

- Не знаю, - Алик в растерянности пялился на открывшуюся под париком лысину.

- Что вы себе позволяете? Идиот! – мужским голосом пробасила лысая дама.

- Вы не женщина? – выдавил из себя Алик вопрос, ответа на который не требовалось.

Но он его все-таки получил в виде сильнейшего хука снизу в челюсть. Трансвестит подхватил парик, нахлобучил на лысину и, как ни в чем не бывало, уселся на свое место.

От полученного удара Алик свалился в проход и потерял сознание.

Бортпроводница Светик совершала дежурный обход салона, когда ее окликнули:

- Деточка. Принесите мне бутЭрбродики и кофЭ… - капризно попросила дородная дамочка и сказала в телефон. - А? Нет, это я не вам.

С противоположной стороны заканючил Бодя:

- Мам, а мне конфетку.

Катя уже собиралась обратиться с просьбой к стюардессе, но та откликнулась сама:

- Я принесу.

Дородная дама продолжала болтать с кем-то по телефону:

- Я ужасно разнервничалась со всеми этими проверками и необоснованными подозрениями. А когда я нервничаю, всегда очень хочу кушать. Да, эти нахальные таможенники в аэропорту! Меня трясет до сих пор…

Стюардесса обратилась к даме:

- Выключите, пожалуйста, сотовый телефон. Это общее правило для всех пассажиров.

Дородная дама оторвалась от разговора, надменно взглянула на бортпроводницу:

- Деточка вам ли меня учить. Вы лучше принесите то, что я просила, и не спорьте со мной. А свои надписи, читайте, пожалуйста, повнимательнее! Мы уже давно взлетели, и теперь я могу говорить по телефону сколько мне угодно.

Стюардесса Светик пропустила мимо ушей всю ее длинную тираду:

- Тем не менее, - настойчиво сказала она. - Вы ставите под угрозу безопасность нашего лайнера. Любые посторонние частоты могут вызвать неполадки в электронике и вызвать крушение.

- Что вы хотите этим сказать? – хмыкнула дама. - Сами подумайте – куда мы отсюда можем упасть?

В доказательство своих слов она топнула ногой. От ее удара, казалось, лайнер содрогнулся.

Все пассажиры на мгновение приумолкли, а один из них, седовласый старичок в бейсболке вежливо попросил:

- Не делайте больше так. Не дай Бог, дно отвалится!

Дородная дама возмущенно повернулась к нему:

- Вы намекаете на мой вес? Какая бестактность!.. – и пожаловалась в телефонную трубку. - Я окружена нахалами!

Успокоив себя мыслью, что проще бороться с террористами, чем с этой дамочкой, стюардесса Светик, закусила губу и отправилась за бутербродами.

А в другом самолете, следующем рейсом до Парижа, Алик приходил в себя. В голове плавали разноцветные пузыри.

Алик открыл глаза. Пузыри один за другим лопнули. Кроме двух. Они о чем-то переговаривались. Он сделал над собой усилие и сконцентрировался. Пузыри превратились в две бритоголовые сытые физиономии его спутников.

- Где мы? – прошептал Алик.

- Между небом и землей, - последовал ответ.

- Кто вы?

Физиономии переглянулись:

- Не узнает, что ли?

- Нет…

- Ну, ты даешь! – заржала одна физиономия.- Я Миша, а это мой братан – Гавриил.

Другая физиономия сверкнула золотыми зубами.

По лицу Алика пробежала легкая судорога.

- Архангелы…

- Бредит, - сообщил Миша Гавриилу.

Алик всхлипнул, рассчитывая разжалобить небесных слуг:

- Отпустите меня, пожалуйста. Ведь мне еще рано в рай. Я еще не все дела на земле сделал, - он дотянулся до уха Гавриила и шепнул. - Мне свои деньги отыскать нужно.

- Приходит в себя, - со знанием дела сообщил тот брату.

- Отпустите? А? На землю?.. – Алик ждал ответа.

И услышал:

- Сядем, отпустим. Только про нашу долю не забудь. Ага, а то мы твою амнезию быстро подлечим.

«Архангелы» дружно загоготали.

- Хорош дурку валять, - сказал Алику один из них и отвесил ему легкую затрещину.

Перед глазами вновь заметались разноцветные пузыри...

Диктор с экрана телевизора в салоне самолета Москва-Брюссель вещал:

- Международные новости! Хроника крупных ограблений за последние сутки. Негодование мировой общественности вызвало сегодняшнее преступление в центре Москвы, когда посреди бела дня преступники опустошили один из крупнейших банков столицы.

На экране возник репортер, улыбчивый молодой человек с микрофоном. Он воодушевленно начал:

- Мы продолжаем репортаж с места дерзкого преступления. Я передаю микрофон очевидцам.

На экране появилась тучная женщина.

Увидев ее, Катя вздохнула:

- Нюрка…

- По-вашему, - продолжал репортер. - Как им удалось осуществить свой коварный замысел?

- Эта операция готовилась годы! – уверенно заявила Нюра. - Пока одни грабители делали отвлекающий маневр, их сообщница, которую долгие годы я принимала за порядочного сотрудника нашего банка, пользуясь общим замешательством, обчистила хранилище!

- А как вы думаете, - задал очередной вопрос молодой человек. - Где могут скрываться преступники?

- Про всех не скажу,- всматриваясь в объектив телекамеры, ответила Нюра. - Но в последнее время она часто названивала за границу, а сегодня утром еще и билеты заказала…

- Нам ясно одно: грабителей было трое!- подытожил репортер.

Нюра вырвала у него микрофон и затараторила:

- Да, их было трое, но во время ограбления между преступниками произошел раскол. Не желая делиться, главарь банды сбежала с деньгами!

Дамочка в шубе усердно набирала на сотовом номер очередного абонента.

Услышав ответ, она бесцеремонно осведомилась:

- Алле? Простите, с кем я разговариваю?.. А? Представьтесь, пожалуйста.

В салоне показалась стюардесса с бутербродами и кофе.

- Это Элизабет, урожденная фон Муравьева… По поводу нашей сделки… - на весь салон объявила в трубку дамочка.

- А сейчас внимание! – сказал диктор с экрана телевизора. - Фотография предполагаемого главаря…

Оказавшись возле Кати, стюардесса Светик прошептала извиняющимся тоном:

- К сожалению, конфеты закончились, есть шоколадка...

Как ни тихо она говорила, Бодя ее услышал, нахмурился и отвернулся к иллюминатору.

В тот же момент самолет сильно встряхнуло, корпус мелко задрожал.

Трансляция на экране телевизора прервалась.

В другом самолете, следующем до Парижа, смотрели ту же телепрограмму. На экране телевизора возникла фотография Кати.

Пришедший в сознание Алик сидел, зажатый в кресле между двумя дюжими молодцами, и, глядя на экран, невольно ахнул:

- Она! Это ж она!

Фотография отъехала в сторону, рядом возникло лицо диктора.

- Объявлен международный розыск, - сообщил тот. - И если вам известно ее местонахождение, звоните по телефону горячей линии…

Внизу экрана побежала строка с цифрами. Затем Катина фотография вновь заняла весь экран.

- Вот это женщина… - восторженно вздохнули бритоголовые братья.

Алик был подавлен:

- Я жил с ней все эти годы и не подозревал, что она готовит такое… - Его голос дрожал. - Это…

О, это была печальная история. Кто-то однажды сказал Алику, что длинноногие красотки, демонстрирующие на подиуме модные наряды, по жизни типа офигенно зарабатывают, а Катя, как ведущая модель, скоро станет совладелицей агентства, и деньги потекут к ней рекой, образуя запруды и озера богатства. Алик не хотел упускать такой шанс. Он рассчитывал жениться на красотке и тем самым обеспечить себя до конца жизни, то есть, слезть с шеи мамы и запрыгнуть на шею жене. Но сложилось все иначе, денег у жены не оказалось, модельным агентством она не владела, и Алик чувствовал себя обманутым и нищим. К тому же он подозревал, что жена его не любит, а живет с ним из жалости, и он мстил ей за это, капризничая и мотая ей нервы. Катя ошибалась, он никогда не был ни жабой, ни, тем более, драконом. Он был ixodes ricinus, то есть клещом обыкновенным, невзрачным, тихим кровососом. Но он был предельно честен и всегда ладил с законом. А вот она-то оказалась обманщицей, лицемеркой и воровкой. Где были твои глаза, Алик? Куда теперь он мчался, сломя голову? Само собой, за сокровищами, упакованными в клетчатую сумку. О законе и о совести речи быть не могло. Он хотел получить компенсацию за все эти нищенские годы, которые провел с женой-бухгалтершей. Он не желал впредь голодать.

Лайнер «Москва-Брюссель» трясло, словно в лихорадке.

Стюардесса Светик вбежала в кабину пилотов.

Ее глаза были расширены от ужаса:

- Что происходит?

Сняв наушники, бортинженер произнес:

- Не знаю, странное электромагнитное поле. Все приборы взбесились. С землей связаться не могу.

- Мы что, летим над геопатогенной зоной?

- Ага, над Бермудами, - сострил бортинженер.

- Пробуем вывести лайнер на ручном управлении, - подал голос первый пилот и бросил через плечо стюардессе. - Пойди, успокой пассажиров.

- А что им сказать-то? – растерялась та.

- Про турбулентность соври чего-нибудь, - надевая наушники, посоветовал бортинженер.

- А про Бермуды не надо, - добавил второй пилот.

Светик направилась в салон и уже в дверях обернулась:

- Кстати, ребята! – спокойно и буднично спросила она. - У вас конфет «взлетных» не осталось?

- Это ты к чему? – удивился бортинженер. - На нервной почве на сладенькое потянуло?

- Да нет… Там ребенок в салоне просил… - она покинула кабину пилотов.

Те удивленно переглянулись.

Первое, что она увидела, войдя в салон, это была дородная дамочка, которая трясла свой сотовый и взывала:

- Аллё, аллё, аллё!

Вопреки всем ожиданиям, тряска самолета пассажирам дискомфорта не причиняла. Тот, кто боялся полетов, заранее принял снотворное или более радикальное «лекарство», и теперь либо спал, либо пребывал в блаженном беспамятстве. Из пассажиров, не страдающих акрофобией, кто-то дулся в карты, кто-то читал или разгадывал кроссворд. А пассажиры, летящие экономклассом на конгресс худеющих толстяков, сидели тихо, думая, что тряска самолета не входит в стоимость билета наряду с диетическим обедом и бумажными пакетами и опасаясь, что им придется по прибытии доплачивать за оказанные сверх таксы услуги.

Заметив стюардессу, дамочка накинулась на нее:

- Что такое, почему связи нет? У меня деловое совещание!

Нервы Светика сдали.

- Выключите телефон!!! – заистерила она и затопала ногами. - Вы не понимаете, что происходит?

Треск в самолете усиливался. Казалось, небесная машина вот-вот развалится на части. За иллюминаторами что-то громыхнуло, и всполохи близкого зарева осветили лица пассажиров.

Тем не менее, народ сохранял спокойствие. Несколько молодых людей чинно попивали дорогой коньяк. Поглядывая в иллюминатор, дородная дама пытала и тискала телефон. Наконец из трубки прозвучал ответ.

- Аллё? Ну наконец-то! – обрадовано закричала дама в телефон. – Говорите громче, вас плохо слышно!.. Что-что? Что вы сказали? Да, это снова я… Я принимаю ваше предложение…

Стюардесса, не в силах больше себя сдерживать, с яростью вырвала телефон из рук дамы, и, швырнув его на пол, прошлась по нему каблуками.

Дама от таких ее действий впала в ступор.

- Что вы наделали!!! - взревела она. – Я вас отсюда поведу к прокурору. В кандалах…

- Ведите куда хотите,- развернувшись каблуками на телефонных останках, через плечо бросила довольная собой стюардесса. – И молитесь, чтобы мы благополучно приземлились.

- Конфет больше нет?- робко подала голос Катя.

- Нету! - В пылу ответила Светик.

Катя поманила разгоряченную стюардессу пальцем.

- Можно вас на секунду?- начала она.

Та поправила выбившуюся из прически прядь и склонилась к женщине.

- Понимаете, это будет странно звучать, вы мне не поверите… Но это… то, что сейчас происходит… этому есть объяснение и причина.

Стюардесса с удивлением посмотрела на Катю.

- Понимаете, это случается всякий раз, когда мой сын чем-то недоволен… - поспешно говорила Катя, пользуясь тем, что ее слушают. – А сейчас вы сами видите, он обижен. Нужна конфета.

- Простите, я вас не понимаю, - желая уйти, сказала стюардесса.

В это время дамочка разбирала обломки своего сотового и, наконец, добралась до сим-карты.

- Дело в том, что мы летим с Бодей к врачу, - удерживая девушку за руку, терпеливо продолжала Катя. - У моего мальчика уникальное заболевание. Вы, наверное, слышали о людях, которые притягивают к телу утюги, ложки, телепортируют, левитируют…

- Ну!.. – терпение бортпроводницы заканчивалось.

- И мой сын из числа таких людей, - словно делясь страшной тайной, зашептала Катя. – Но у него это проявляется стихийно, спонтанно. Когда он сердится, поблизости все электроприборы выходят из строя.

- Вы хотите сказать, что неполадки вызваны настроением вашего сына? – удивилась девушка.

- Вот именно. Мне приятно, что в вашем лице я нашла понимание, - радостно защебетала Катя.

- Не то чтобы… Но попробовать стоит, - как-то неопределенно сказала стюардесса.

Катя с силой сжала ее кисть и взмолилась:

- Нужна «взлетная».

Девушка освободила свою руку и, потирая ноющую кисть, объявила на весь салон:

- Господа пассажиры! Просьба ко всем: посмотрите, не осталось ли у кого леденцов, раздаваемых при взлете? У нас, знаете, было много. И вдруг – рраз, и кончились. Все запасы.

Люди недоуменно обратили взоры на стюардессу.

- От этого зависит наша с вами судьба, - сказала Светик и, сохраняя глупую улыбку, пробормотала себе под нос. - Полный бред…

Люди продолжали смотреть на нее стеклянными глазами. А худеющие толстяки поняли, что конфеты им раздали по ошибке и теперь придется доплачивать еще и за них…

Стюардесса решительно направилась к кабине пилотов. В это время дама ловко вытащила из кармана у спящего лилипута сотовый телефон и засунула в него свою сим-карту.

Телефон ожил.

В пилотской кабине появилась стюардесса, обратилась к командиру:

- Борис Иванович, вы давно летаете?

- Двадцать лет без малого, - борясь со штурвалом, ответил командир.

- А случаи сумасшествия у вас на борту были?

- Что-то не припомню, - ответил мужчина.

- Поздравляю с почином, - обрадовала экипаж стюардесса. – На борту чокнутая пассажирка.

- Надеюсь, она не буйная? – усмехнулся бортинженер.

- Еще какая буйная! Все время по сотовому болтает, а по инструкции это не положено!

- Не волнуйся, Светик!- Бортинженер протянул девушке «взлетную». - Скушай конфетку и успокойся.

Стюардесса покосилась на угощение.

Дородная дамочка продолжала болтать по телефону.

- Вы сомневаетесь? - усмехнулась она в телефон. – Конечно я достала, он у меня! Можете убедиться.

Она извлекла из сумки серебристый кубок и потрясла им перед трубкой.

- Слышали? – Спросила она. – Так сколько вы говорите?..

Бодя угрюмо смотрел в окошко.

- Вы, любезный, меня за идиотку принимаете? – вскипала дама. – К вашему сведению, я фон Муравьева, дочь эмигрантов, праправнучка декабристов, а не какая-то там Замухрышкина из провинции. Так сколько?.. Вот это другое дело!

В салоне появилась стюардесса и обмерла, заметив телефон.

- Вы опять?! – Сжавшись в комок, зашипела девушка.

- В чем, собственно, дело? – Невинно осведомилась дама. – Это не мой телефон!

- А чей? – Допытывалась Светик.

- Его! – Кивнула на лилипута дама. – Представляете, любезный! – Продолжила она в телефон. – Меня тут обвиняют в том, что из-за меня падает самолет.

- Прекращайте разговор! – Повысила на нее голос стюардесса.

- Пьер! Вы будете моим свидетелем в суде! – Сказала дамочка. – Я взываю к справедливости мирового сообщества! Это вопиющее нарушение прав человека!

- Дайте сюда, пока я никого не убила! - Посоветовала стюардесса даме.

- Я подчиняюсь насилию, - подумав, ответила та. – Вас нужно было судить в Нюрнберге вместе с нацистскими преступниками!.. Что вы говорите, Пьер?.. Как?.. На вес? Пьер. Это прах, это не золото! Это же человек!.. Да, согласна. То, что от него осталось. Но, Пьер…

- Все!!! – Стюардесса с яростью вырвала телефон из рук дамочки.

- Вы просили. Возьмите, - резко развернувшись к Кате, она протянула «взлетную» конфету.

- Это беззаконие! – Негодовала дородная дама, пытаясь выхватить свой телефон из рук бортпроводницы. – Дайте договорить! Там человек на линии.

Катя с конфетой кинулась к сыну:

- Бодичка! Смотри, что нам тетя дала!

Мальчик немедленно схватил конфету и начал разворачивать фантик.

Стюардесса Светик боролась с дамой за телефон, их руки переплелись, лица покраснели.

- Не дам! – Стюардесса извернулась и выключила сотовый.

Бодя отбросил обертку и сунул конфету в рот. Его лицо озарила счастливая улыбка.

В то же мгновение самолет перестало трясти.